НОВЫЙ ГОД, ТАРТУ… И ПРОЧИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

НОВЫЙ ГОД УЖЕ ВСТУПИЛ НА ЧУКОТКУ, а на окраине Тарту, в библиотеке Лохква, двери еще открыты. Со стола еще не убраны стопки сегодня возвращенных книг, сегодня прибывшей периодики (приходит один раз в три дня), а также… малозаметная, 10 сантиметров вышиной стопка карточек. "Это хронические задолжники," объясняет Леа Тали, "Люди, которые давно не появлялись, не отвечали на телефонные звонки или вообще указали адрес, по которому они не живут. Это проблема всех библиотек: никто не знает, что с ними делать. Ни адреса, ни прописки у человека может в документах не быть. За границей для этого создана система регистров, там нет беспорядков, а что у нас…"

Действительно, двенадцать лет назад в Финляндии я могла сама в этом убедиться: свобода личности и требования, облегчающие работу органов государства, могут быть согласованы между собой и просто-таки помогать друг другу. А что у нас? Как хронический оптимист, вспоминаю наспех сроку из песни: "Еще немного, еще чуть-чуть…" и утешаю представительницу библиотеки: "Давайте попросим у деда Мороза в качестве подарка, чтобы все нерадивые читатели образумились и возвратили книги в библиотеку Лохква. А так же во все остальные библиотеки."

Почему я хожу в библиотеку Лохква, пешком два с половиной часа и так же долго обратно? Тогда как за пол часа я могла бы добраться до библиотеки Университета или до Центральной городской библиотеки? Дело в том, что в библиотеках центра города книг не хватает: часть книг вообще не выдают на дом, за некоторыми надо стоять в очереди, и кое-какие находятся постоянно на руках. В Лохква этой напасти нет. Круг читателей слегка напоминает клуб, но зато здесь можно получить все, что захочется, можно посетить представление, в котором участвуют дети, постоянные читатели библиотеки, и иногда можно встретиться с каким-либо писателем… Поистине превосходное место, затерянное в лабиринте теплиц за кварталом Айанди.

Сегодня впервые за эту зиму градусник показывает двадцать градусов ниже нуля. Об этом я решила не сообщать своему младшему сыну до тех пор, пока пройдя несколько километров и согревшись, он сам сказал бы, что сегодня не так уж и холодно. На самом деле, преодолевая сугробы окраины города, возникшие всего за одни сутки, станет тепло кому-угодно.

Далеко не во все концы успели сегодня частники со своими лопатами или государственные труженники со своей крупной техникой. Кое-где мы сказали спасибо и простому автомобилю, который несколько часов до нас проехав по месту, сделал нам колею, а в окрестностях Ихасте – и обычному лыжнику. Лес в Ихасте был красив, как на новогодней открытке: шапки снега на каждой сосне и ели… И все же мы не получили того впечатления, которое возникает в лесу. Наедине с природой побыть так и не удалось. Мы видели следы одной белки и двух полевок, встретили одну сороку, одну синицу и с дюжину собак, в сопровождении хозяев или без оных. Собачьих следов – средних, больших и маленьких, было в лесу во много раз больше, чем человечьих следов.

Кстати, какая птица – символ города Тарту? Москва – это город голубей и воробьев, Таллинн и Хельсинки – города чаек, а Тарту – в основном город галок. Сегодня им было особенно холодно, и нам стало обидно за галочью стайку у помойки на Каунаском бульваре, на которую показали пальцем – ах, эти вороны! Разница между вороной и галкой столь же велика, как и разница между болонкой и таксой. Галка не так престижна, как ньюфаундленд, но столь же мила, как колли.

А как обстоят дела с "птицей года" Эстонии, воробьем? Пятнадцать лет назад был в Эстонии по крайней мере один большой осторов без воробьев – Хийумаа. Подруга Аве просила меня: "Привези нам из Москвы парочку воробьев". Наверняка она просила об этом не только меня, так как несколько лет спустя расселились воробьи успешно по всем средней величины населенным пунктам острова. Аве сама родом из Тарту и всегда жизнерадостна, как воробей, поэтому и вспоминается она мне всвязи с этими обычно никогда не унывающими и своим щебетом так умело поднимающими наше настроение птицами. Сегодня воробьи не щебечут – наверное, берегут силы. Стайки круглых нахохленных птиц украшают ветки, напоминая подмерзшие яблоки, и последние часы наслаждаются своим почетным званием. Через несколько часов они будут никто и ничто, просто серятина в ветках куста. Точно так же, как и мы с вами. Ведь завтра-послезавтра, как всегда, поднимутся все тарифы и цены. После первого же посещения магазина на вас наорет ваша теща, ребенок огрызнется, жена придет в отчаяние от количества немытой посуды и устроит сцену. И тут вы поймете, как вы ничтожны даже в своем любимом и ухоженном доме – но все это завтра, послезавтра, когда-угодно, сегодня же будем в праздничном настроении!

НОВЫЙ ГОД УЖЕ ПРОДВИГАЕТСЯ ПО СИБИРИ, а в Тарту заходит солнце. Целый день красовались по обе стороны светила яркие пятна радуги – ложные солнца или гало, как выражаются специалисты. Гало предвещает мороз. Перед возвращением домой стоит зайти в магазин, так как неизвестно, открыт ли он завтра. Вспоминаем, какие магазины были в прошлом году открыты первого января. Магазин «Кивилинна» обещает работать и завтра, но захочется ли в такой мороз куда-либо выходить? В магазине тепло. Согреваю свой мобильный телефон, который отказывается работать на улице. Обмениваюсь с Ларисой текстовыми поздравлениями. Листаем газеты. Таких, как мы, тут всегда несколько. Мы – это как "зайцы" в автобусе, как крестьяне-безлошадники, мы – новое явление в обществе – подпольный читатель прессы. Мы озораемся, как воры, боясь, как бы продавцы или охранник не отобрали у нас возможность бесплатного образования. Газеты покупать не на что, в библиотеках полно народу, да и время не всегда есть, а проспать что-то важное тоже не хочется. Тут же стоит бабушка с внуком и робщет в газету: коровы важнее детей! Пособие на корову превышает пособие на ребенка? Как жаль, ведь и у меня дети, а не телята. Хотя некоторые дети в поддержке государства и не нуждаются. Перекормленых детей встречается больше, чем раньше, да и этот бабушкин внук слегка напоминает теленка. Рассматриваю его и вижу: его растят с любовью и лаской – какая редкость в наше прекрасное время. Большой организм требует больше пищи, вот бабушке и не хватает на газеты. Телята не виноваты.

В большом магазине хорошо наблюдать, кто что берет: кто-то падок на красоту и экзотику, кто рад и просроченному "хлебу насущному". Телеги с просроченным товаром нигде не видно – опять опоздали. Рассчитываем, сколько бутербродов потребуется до послезавтра, особенно к телевизору, выбираем самый дешевый хлеб и наконец решаемся нарушить "великий пост" – не все же есть картошку с кетчупом, праздник все-таки. Готовить времени нет: часа три-четыре уйдет на сарай и топку, а если мой старший сын успел привести в порядок компьютер, то под вечер можно будет накинуться на работу.

ПЕРЕЛЕЗ УЖЕ НОВЫЙ ГОД ЧЕРЕЗ УРАЛ НА ЕВРОПЕЙСКУЮ ТЕРРИТОРИЮ или нет? Кто знает, как Новый год, а для подхода к собственному дому приходится перелезть через огромный сугроб: спасибо соседям, тротуар расчищен, а вот про переход через дорогу забыли. Вот и еще полчаса работы на свежем воздухе.

На перекрестке стоит парень-школьник из дома напротив. Вечно он стоит – там или на два дома дальше, один или с компанией, днем или ночью. Неужели ему не нравится дома, за такими уютными окнами? Родители скупили в доме несколько квартир, по квартире на каждого сына, так что дело не в тесноте. Спросить я его не могу, так как мне не ответят. Я для них злая соседская тетка: сколько лет смотрела и терпела, как мальчики пили и окна били, а как только увидела их со шприцем, взяла да пожаловалась. Родители до сих пор со мной не здороваются, так что про стопку карточек, которые их мальчики перепробовали у банковского аппарата, я никому рассказывать уже не стала. Может быть, именно из них вырастут большие люди – бизнесмены, руководители фирм, министры? Мало ли должностей, где порядочность никому не нужна!

Словно в подтверждение этой мысли начался по телевизору фильм "Как украсть миллион". Последний раз я видела этот фильм двадцать пять лет назад, в том же возрасте, что и мои дети сейчас. Когда фильм закончился, и дети получили нагладный пример флирта и кражи с юмором, НОВЫЙ ГОД ПОДОШЕЛ УЖЕ К САМОМУ ЧУДСКОМУ ОЗЕРУ.

Ракеты начали запускать за полчаса, и закончили через полчаса после полуночи. Несколько лет назад, когда предновогодняя стрельба на улицах только начала входить в моду, топтались и мы на перекрестке и смотрели на ракеты, стартовавшие с близлежащих дворов и на городской фейерверк – отсюда, с горки, его было всегда хорошо видно. Тогда мы еще с непривычки опасались, как бы мальчишки своей ракетой по крыше или по окнам не угодили, теперь же мы сидим в тепле, невозмутимо слушая залпы, свист и крики с улицы. Растопив небольшой "иллюминатор" на заледеневшем окне, удовлетворяем свое любопытство: фейерверк такой же, как обычно, ракеты летают, только народу на перекрестке всего жалкая горстка.

НОВЫЙ ГОД ПОЛУЧИЛ В СВОИ ВЛАДЕНИЯ ПОЛОВИНУ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА, мы отправились спать, и были разбужены звонком в дрерь, когда НОВЫЙ ГОД УЖЕ СПРАВИЛСЯ С ПОЛОВИНОЙ АМЕРИКИ. "С Новым годом!", извиняется соседка. "А у вас вода есть?" Хорошенькое начало, не правда ли? Если у соседей нет, то каким образом может быть у меня? Это же физика средней школы. Стою босиком на ледяном полу коридора и рассматриваю сугроб у порога – если такой намело в щель под дверью, то что же на улице делается? "Он лууд я лабидас," пел Иво Линна сегодня по телевизору. Лопата (лабидас) есть, метлу (лууд) займем у соседей. Не менее часа уйдет на прокапывание дороги к сараю, потом начнем таскать к печке свои дешевые щепки Тартуского мебельного комбината. Спасибо комбинату, что он эту мелочь продает людям, что бы мы без него делали? Хотя времени эти щепки требуют во много раз больше, чем дрова.

"Куда пойти, к кому обратиться за помощью, где взять воды на чай? " интересуется соседка. Сегодня обойдемся без чая. Еще летом работал неподалеку, в двадцати минутах ходьбы, колодец, теперь придется прогуляться подальше. Купить втридорога минеральной, то есть залитой в бутылки водопроводной воды из Вярска, в конце концов, тоже можно, но и ближайший магазин сегодня за тридевять земель. Весь город еще спит, даже к знакомым с ведром пойти неудобно. Наполняем ведра снегом, что из того, что соотношение талой воды и снега будет один к десяти. Спасибо и за это. НОВЫЙ ГОД РАСПРАВЛЯЕТСЯ С АЛЯСКОЙ, а мы – со снежными горами вокруг дома. От скрежета лопат просыпается сосед, наша единственная надежда – мужчина в доме. Запускаю соседа в свою прихожую, где под полом располагаются наши замерзшие трубы, и ухожу с детьми в город.

Снегопад принес потепление. У людей, прогуливающихся с собаками, еще заспанные, но отнюдь не замершие лица. У трех дверей ожидают подмерзшие, хриплым голосом мяукающие четвероногие друзья. Приоткрываем дверь, и кошки не заставляют себя упрашивать, скорее влетают в дом, как ракеты. Одна из дверей на замке, и здесь мы кошке помочь не можем, утешаем по крайней мере.

Проезжая часть расчищена, с тротуарами дело сложнее. Машин почти нет, так что идем по проезжей части до самого центра. Город чист, никаких следов празднества, даже пьяных не видно. Может быть, мусор уже под снегом?

За всю прогулку подмечаем всего одну пивную бутылку, одну невзлетевшую ракету и с десяток пустых упаковок от сигарет.

Тарту – это особый город. Даже утром первого мая он выглядет чисто. Кто не верит, что Тарту – культурный город, пусть посетит Хельсинки – трое суток уходит на то, чтобы превратить вальпургиевскую помойку обратно в столицу. Проходим через весь центр Тарту, где уже прогуливаются с маленькими детьми. Сегодня можно увидеть и папу, и маму, что их того, что у пап лица не очень довольные – то ли повеселись слишком, то ли по работе тоскуют. Опросить бы кого, да жалко, люди двигаются как в полусне.

ВСЕ ЧУКЧИ УЖЕ НА ОДИН ДЕНЬ СТАРШЕ НАС, у них уже второе января, а мы только проснулись. Какие же мы отсталые, а с другой стороны, мы уже обогнали Америку, хоть бы и всего на пол-суток. Инфекционный диспансер на улице Лина работает круглосуточно – на всякий случай. По плану ожидают сегодня на прививки всего трех человек. Одна семья была в контакте с сомнительным животным, и хоть обошлось без укусов, людей отыскали, просили и убедили сделать бесплатные прививки от бешенства. Таких прививок делают в течение месяца пять, и после этого можно смело общаться с бешеными животными в течении трех лет. Мое любимое государство позволит нам оказаться на улице, спиться, сойти с ума, а вот сбеситься оно нам не позволит – ну так ли уж плохи наши дела?

Расспрашиваю дежурную сестру, как справляют Новый год в инфекционной больнице. Кому не повезло, встречают Новый год в стационаре, в основном больные ангиной и желтухой. Домой на праздники не отпускают, не то что из армии. Зато члены семьи могут посещать больных, для этого имеется специальное помещение. По двору больницы продвигаются родственники одного несчастного разумного существа, заключенного по вине примитивного вируса в четырех чужих казенных стенах именно в сказочную новогоднюю ночь.

С новым годом, извините, что спрашиваю, а что бы вы пожелали себе и своей семье к Новому году?

– ЧТОБЫ ВСЕ БЫЛИ ЗДОРОВЫ, отвечают мне два или три рта одновременно. Трогательно, просто потрясающе, но представьте себе мое удивление, когда именно эту фразу мне повторили и на перекрестке Туру и Айда, и у закрытых в этот день дверей "Сяэстумаркет", и между рынком и орущим веселые песни динамиком на крыше бассейна "Аура", и еще раз в очереди за билетами на автовокзале! Неужели наше население так нездорово или мы просто не решаемся желать себе больше, чтобы у нас не отняли что-то такое естесственное, как здоровье и жизнь наших близких?

На автовокзале поистинное столпотворение, независимо от того, висят ли на улицах флаги – люди хотят домой, в гости и по делам. Рассматриваю людей, предполагая, кто чего пожелал бы: всеобщего благополучия, опять здоровья, повышения зарплаты и опять же здоровья…

Главное, не терять оптимизма и изобретательности. Тарту, как и Тартуский уезд, не так уж велики, чтобы под вечер не добраться домой, особенно если нас дома ждут. Сосед поднял полы, разъединил трубу и прогревает ее феном. Из трубы выпадают кусочки льда. Промерз не подпольный, а ведущий вверх горизонтальный участок. Сосед просит вскипятить воду. Хорошо, что в больнице нам разрешили наполнить водой бутылку из-под кока-колы. Надежда на успешное разрешение проблемы заставляет нас забыть курс школьной физики. Льем в трубу горячую воду, лед тает до уровня горизонтали и посреди прихожей выбивает фонтан холодной воды. Прихожая наполняется паром, все семь кранов дома развернуты до предела, ванны, ведра и тазы наполнены на неделю вперед, но напор в фонтане и не думает уменьшаться. Вот это новогодний фейерверк, специально для нас! Это знак, что год будет счастливым. Ныряю под "душ", чтобы выключить электричество – только замыкания еще не хватало. Последнее, что я вижу в прихожей – это моментально заледеневшие капли на краю полок, на потолке и на поверхности двери. Завтра это будет дворец Снежной Королевы.

Никогда не стоит отчаиваться, тогда и спасение окажется ближе, чем нам казалось. Не проходит и четверти часа, как на место приезжает спецслужба. Подумать только, они и сегодня готовы прибыть на вызов, хотя ожидая оказии они уже успели насладиться одним небезызвесным напитком… Минуты ожидания на перекрестке казались такими длинными. Четыре такси и две скорых помощи проехали в сгустившейся темноте мимо нас – и больше никого, ни единой машины, ни одного прохожего. Затем все случилось быстро: воду под мостовой перекрыли, за небольшую взятку соединили трубу и снова включили воду. Хорошо все, что хорошо кончается. Верю, что и новый начавшийся год закончится хорошо – для всех нас, для всего Тарту. Ничего лучшего и пожелать невозможно. Да и стоит ли?